Кристин Фихан - Тёмная легенда [любительский перевод]
Сантино решительно закрыл дверь, отрезая неприятную сцену.
— Мне жаль, Скайлер. Боюсь, этот бедный доктор принимает свои собственные лекарства. Он пошел по пути наркотиков.
— Почему он старался добраться до меня? — спросила Скайлер тихим голосом. Она начинала верить, что действительно будет в этом доме в безопасности.
Габриэль решил, что правда будет предпочтительней.
— Я полагаю, он думал использовать тебя, чтобы тем или иным образом добраться до Франчески.
— Я не знаю, — мягко ответил Сантино, — возможно, он думает в своем извращенном сознании, что ты в некоторой опасности и он спасает тебя. Он не знает меня, я чужестранец на этой земле. Какими бы ни были его причины, он не сможет забрать тебя из этого дома. Здесь ты в совершенной безопасности, Скайлер. Я дал слово Франческе и так просто от него не откажусь.
Скайлер смутилась. Почему все эти люди внезапно стали оберегать ее? Они все были совершенными незнакомцами, тем не менее, готовы были рисковать, чтобы защитить ее. Почему?
Она крепко вцепилась в свою плюшевую зверушку, первый подарок, который она когда-либо получала.
— Ты теперь часть нашей семьи, — это было сказано спокойно и с большим авторитетом. С красивым голосом Габриэля было не поспорить. Он говорил с такой чистотой, что Скайлер не оставалось ничего иного, как верить ему. Она сразу же расслабилась, позволяя себе дышать нормально.
Сердце Габриэля сжалось при взгляде на нее. Она выглядела такой маленькой, намного моложе своих лет. За исключением взгляда. Было что-то такое в ее больших серых глазах, которые несли в себе слишком много знаний, и не всегда хороших. Габриэль пожалел, что не может изменить этот взгляд навсегда, но это было невозможно.
— Ты стал таким мягким, Габриэль. Это дитя, к которому ты испытываешь такую привязанность, должно быть отомщено.
Франческа, ощущая все через Габриэля, замерла, дотрагиваясь до сознания Скайлер, чтобы узнать, не слышит ли этого подросток. Она чувствовала вампира через его связь со свом Спутником жизни. Но Скайлер была не в курсе этого разговора, обратив все свое внимание на Сантино.
— Я устал от твоих постоянных нападок, Люциан. Возможно, это единственный способ, которым ты можешь мучить меня, но он становится утомительным и больше не беспокоит меня. Отмщение никогда не было нашей целью. Мы делаем то, что должны, чтобы поддерживать в секрете существование нашей расы. Мы уничтожаем немертвых, но это наш долг, не отмщение. В любом случае, человек, который заявлял, что приходится ей отцом, больше не разгуливает по этой земле, а ты уничтожил остальных, которые отпечатались в ее памяти, избавив меня от проблем. Ты, должно быть, забыл различие между справедливостью и возмездием. Встреться со мной, Люциан, чтобы мы могли прийти к соглашению.
— Я знаю, что у тебя на уме, брат. Ты ищешь способ выследить меня. Ты полагаешь, что сможешь уничтожить меня. Если я захочу, я смогу убить девчонку, твою глупую женщину и всех тех людишек, которых ты приветил в ее доме. Ты не сможешь предотвратить этого своими мерами безопасности. Именно я научил тебя им.
Габриэль мысленно пожал плечами. Он вернулся назад в свою спальню, подальше от солнечного света, в землю, которая поддерживала для него его тело. Он увидел Франческу, лежащую там, хотя знал, что ее сущность не спит. И сразу же ощущение мира и тепла просочилось в его душу. И, не задумываясь, он передал их своему брату, делясь силой своей любви. Но прежде, чем он смог осознать, что только что сделал, прежде чем смог оценить реакцию Люциана, его брат ушел.
Полный мучения крик Габриэля от отказа брата, эхом отозвался во Франческе. Габриэль вернулся в свое тело, рядом с Франческой, полностью проснувшийся, но не способный двигаться. Биение его сердца гулко звучало в подземной спальне, а его грудь сжималась и горела от боли по потерянному брату.
В находящемся подле него теле начало биться в медленном, устойчивом ритме сердце. Франческа медленно повернула голову и посмотрела на него. Движение, должно быть, потребовало от нее колоссальных усилий, однако выражение ее лица было наполнено такой любовью, что у него захватило дух. Она передвинула руку, медленно подталкивая свои пальцы к его, так что они, в конце концов, встретились.
— Ты больше не один, любимый, — ее слова были чистыми и сильными. — То, что он не может почувствовать эмоции, которыми ты делишься с ним, больше не имеет значения. Он немертвый, а не твой обожаемый брат. Оплачь того, кто давно ушел с земли. Здесь осталась лишь его пустая оболочка, а не тот, кого ты так любил, не тот, кого ты сейчас почитаешь превыше боли и душевных мук. Я здесь, с тобой, во мне растет наше дитя, а дом наш наполнен теплом и обещанием.
— С какой стати тогда он стал бы сливаться со мной и одалживать мне силы, чтобы помочь Сантино и Джарроду обеспечить безопасность Скайлер? Что он тогда замыслил, кроме как использовать этого ребенка как орудие?
— Его замыслы не имеют значения, Габриэль. Вместе, мы достаточно сильны, чтобы противостоять ему. Мы зеркало, в которое он не может взглянуть, — ее голос наполнял его теплом и любовью. Габриэль ощутил такое спокойствие, что захотел остаться здесь навечно.
— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела его таким, каким видел его я, — Габриэль жаждал, чтобы она поняла его огромную скорбь перед лицом их любви. Он желал, чтобы она узнала, что из-за Люциана он ещё больше ценит ее. Он полностью раскрыл перед ней свое сознание, делясь своим прошлым, ужасными битвами, бесконечным одиночеством, которое лишь его связь с братом-близнецом делала сносным. Он показал ей бесконечную силу и власть Люциана, его великий ум, его тягу к знаниям, чтобы понять загадки их народа. Снова и снова Люциан рисковал своим телом и душой ради безопасности Габриэля, ради безопасности их народа и всей человеческой расы.
Франческа смотрела сцены, всплывающие в памяти Габриэля. Она видела Люциана, каким он когда-то был. Без намека на вампиризм. Интеллигентного. При малейшей угрозе всегда встающего между нею и своим братом, всегда в первых рядах в любой опасной ситуации. Бесчисленное количество раз он делился своей кровью, когда тот был смертельно ранен, бесчисленное множество раз он входил в тело своего брата и исцелял его, когда тот был на краю смерти. Габриэль считал своего брата самым бескорыстным карпатцем, который когда-либо рождался, и он поделился этим воспоминанием с Франческой. Она все поняла, и от этого ее сердце ещё сильнее заболело за своего Спутника жизни.
